Операция «Дети»
Самой масштабной акцией по спасению детей за всю историю Великой Отечественной войны руководила 24-летняя учительница. Матрене Вольской в 1942 году было всего 24 года.
Летом 1942 года молодая учительница Матрена Вольская спасла от смерти более 3 тысяч детей. Она вывезла их из оккупированной Смоленской области в тыл. Партизанская операция, которой она руководила, стала самой масштабной акцией по спасению детей за всю историю Великой Отечественной войны.
14 августа 1942 года к перрону железнодорожного вокзала города Горького (ныне — Нижнего Новгорода) подошел необычный эшелон. Около 60 теплушек, пассажирами которых были голодные и обессиленные, но главное — живые дети, уроженцы Смоленской области, спасающиеся от немецких бомб и снарядов. Ради того, чтобы выжить, им пришлось расстаться с семьями и оставить родную землю, где в те дни шли жестокие бои. Немцы не щадили мирное население: сжигали деревни, особенно жестоко расправлялись с близкими коммунистов и теми, кого подозревали в помощи партизанам.
Командир соединения партизанских отрядов Никифор Коляда, более известный как Батя, понимал, что единственный способ уберечь детей и подростков от смерти или угона в немецкие лагеря — отправить их в тыл. Понимали это и родители: обливаясь слезами, они отпускали своих сыновей и дочерей.
Организовать сложный переход Батя поручил учительнице начальных классов басинской школы Матрене Исаевне Вольской. Скорее всего, он не ведал о том, что 24-летняя Мотя сама носит под сердцем сына, зато знал ее как ответственного бойца и хорошо зарекомендовавшую себя разведчицу. К тому моменту Вольская уже успела получить орден Красной Звезды за успешно проведенную партизанами операцию у деревни Закуп.
В помощь ей Батя смог выделить только двоих — учительницу Варвару Полякову и медсестру Екатерину Громову. Втроем молодые женщины, каждой из которых в тот момент не исполнилось и 25 лет, должны были обеспечить безопасную эвакуацию сотен детей.
"Я не верила, что мы дойдем, — вспоминала потом Варвара Сергеевна Полякова (Сладкова). Сейчас ее уже нет в живых, но сохранились телеинтервью, данные в 80-е годы. — Часы золотые свекровь подарила — я ей их и оставила, думала: не буду жива — так хоть часы пригодятся...".
ПЕРВЫЙ ПЕРЕХОД
23 июля 1942 года на площади в деревне Елисеевичи стоял плач. Собралось около полутора тысяч детей с провожатыми — у многих отцы были на фронте, старшие братья и сестры воевали в партизанских отрядах, кто-то уже успел получить похоронки. Страшно было оставлять родных, но еще страшнее — оставаться. В поход брали тех, кому исполнилось минимум 10 лет. Самым старшим было 16–17 лет. Партизаны понимали, что те, кто младше, просто не смогут пройти 200 километров по бездорожью и болотам, в прифронтовой зоне — "ничейной" полосе, где нападения фашистов можно ожидать с любой стороны и в любой момент...
"Очень страшно было, — рассказывала Варвара Сергеевна. — Не за себя — за них. Как нам с таким количеством сообразить, как провести их по опасной дороге?"
Медсестра Екатерина Громова отвечала в походе за самых маленьких. Она умерла вскоре после окончания войны
Детей разбили на отряды по 40–50 человек, назначили связных. Впереди шла командир операции Вольская с самыми старшими, затем — Полякова с ребятами помладше и замыкала процессию медсестра Громова с самыми маленькими. Шли днем: ночами дети прятались в лесу, а Матрена шла на разведку на 20–25 километров вперед, проверяя дорогу: не заминирован ли путь, нет ли впереди фашистов. К утру возвращалась обратно, чтобы снова вести отряды вперед.
Вскоре после начала пути Вольскую вызвали в партизанский штаб. Вернувшись, она сообщила: спланированный маршрут придется изменить — разведка донесла, что на нем поджидают немцы. Придется идти другой дорогой, по буреломам и болотам. Мотя организовала старших ребят, чтобы сделали лежнёвку — так смогли пройти не только люди, но и несколько лошадей, груженных вещами и нехитрым провиантом.
В те июльские дни стояла сильная жара. Воды вокруг много, но пить ее было нельзя: колодцы и даже вода реки Гобзы — все было отравлено трупным ядом, фашисты сбрасывали туда тела убитых. Лишь озера, где вода оставалась чистой, поддерживали силы "детской армии". Завидев Западную Двину, дети бросились к воде, выйдя из-под укрытия леса. Три немецких истребителя, круживших до этого в стороне, открыли по ним огонь. Дети кинулись врассыпную, и только одинокая подвода с лошадью осталась стоять у берега. Оказалось, там была совсем ослабевшая Женя Алехнович — ее ранило.
Невероятно, но факт: это была единственная пострадавшая девочка, остальные добрались до железнодорожной станции Торопец невредимыми.
3225 ЖИЗНЕЙ
По дороге к идущим присоединялись дети из окрестных сел и деревень — Вольская никому не отказывала, принимала всех. В Торопце — снова около тысячи детей пополнения. Несколько суток ждали состав — ребят разместили в бывшей школе и полуразрушенном клубе в роще да при воинской части, где солдаты делились с детьми своими пайками. Но станцию обстреливали, и казармы — в первую очередь, так что пришлось Моте перевести детей в безопасную рощу.
В ночь на 5 августа состоялась долгожданная посадка в поезд. Вдоль 60-вагонного эшелона растянулась "армия" Вольской: подростки постепенно занимали вагоны, на крышах которых огромными буквами было написано "ДЕТИ". У Моти не шли из головы вопросы: сколько они будут в дороге? Выдержат ли? Чем их кормить? У многих начались кишечные заболевания, конъюктивит, кровили десны...
Первоначально смоленских ребятишек планировали эвакуировать за Урал. Но, видя состояние своих подопечных, Вольская понимала: если ничего не сделать, в Свердловск она привезет трупы. На остановках Мотя начала рассылать телеграммы в ближайшие по пути следования крупные станции — Ярославль, Иваново, Москву. И вот пришел ответ из Горького: там были готовы принять детей. На станции эшелон встречали представители городских и областных властей и врачи. Многих детей пришлось выносить на носилках, но все же Вольская смогла доставить их живыми. По свидетельствам очевидцев, 3225 ребят благополучно добрались из оккупации в тыл!
